Одуван и орхидея

Аркаша медленно елозил мышкой по коврику, пролистывая страницы, и мечтал. Мечтал, разумеется, о Ней. У Нее было вполне нормальное и обычное имя — Даша, но даже в мыслях Аркаша не смел его произносить.
Он влюбился в Нее сходу, — в тот самый момент, когда они столкнулись у входа в аудиторию. Аркаша практически не помнил, как все произошло, — в памяти запечатлелись лишь голубоватые, похожие на льдинки глаза незнакомки и слабый мятно-клубничный аромат, который окутывал девушку, как невидимое облако.

Как оказалось, Даша перевелась из другого колледжа, так как здесь, в городе, жила ее старенькая бабушка, за которой требовался присмотр. За полтора года, которые девушка проучилась с Аркашей в одной группе, она так и не влилась в разношерстный студенческий коллектив. Последнее время она появлялась перед самым началом занятий и убегала сразу после последней пары, практически ни с кем не общаясь и не принимая участие в многочисленных совместных развлечениях. Впрочем, она всегда избегала шумных, разгульных и пьяных студенческих вечеринок.

Многие парни пытались закадрить эту красавицу, — в колледже за нее велись настоящие баталии! Но пыл всех претендентов разбивался о ее насмешливую улыбку и холодные глаза-льдинки. Аркаша искренне недоумевал: как ей удавалось сочетать зимний холод глаз, весенне-нежное очарование улыбки и притягательный зной сочной летней клубники? Этот будоражащий воображение коктейль не давал спать по ночам не только парням, но и девчонкам.

Что и говорить, — девушки просто чернели от зависти и плевались ядом в сторону сокурсницы. Они видели в Даше конкурентку, настоящую ведьму, по мановению пальчика которой все мужское население колледжа готово было пасть к ее ногам. Они завидовали тем подаркам, которыми парни пытались привлечь или банально купить внимание недоступной красавицы. И еще больше завидовали, когда девушка отказывалась принимать эти подарки. Они вообще не понимали, как такое может быть, считая Дашу дурой и заносчивой стервой.

Бедный Аркаша даже не пытался соперничать с богатенькими мальчиками или местными мачо, лидировавшими в сексуальном рейтинге их учебного заведения. Еще со школы к нему плотно приклеилась кличка Одуваша, — за вечно растрепанную светлую шевелюру, белесые брови и ресницы и длинную тощую фигуру, похожую на стебелек одноименного цветка. Аркаша не обижался, — бывают клички и похуже. Вот только грусть охватывала парня, когда он понимал, что не стоять придорожному сорняку в одной вазе с экзотической орхидеей. А так хотелось!

Так хотелось губами согреть эти нежные пальчики, обернуть пушистым пледом тонкие плечи, растопить холодные льдинки глаз и увидеть, как зрачки наполняются синью, темнея, как предштормовое море… Далее мечты Аркаши превращались в сущее сумасбродство, за которое ему было стыдно даже перед самим собой. И сталкиваясь с Дашей в студенческой толпе, он старательно прятал глаза, боясь, что девушка заметит в них отголоски шальных желаний.

Парень безнадежно вздохнул и отпустил мышку, почувствовав, как ему на колени легла тяжелая собачья голова.
— Привет, Доктор! — Аркаша потрепал по холке своего лохматого друга, чувствуя, как печальное настроение постепенно его покидает. Доктор завилял хвостом и попытался лизнуть Аркашу в нос, приглашая хозяина поиграть.
— Ну тебя! Опять порвешь мне что-нибудь! — Аркаша шутливо оттолкнул морду пса. — Пойдем лучше проветримся.

Услышав знакомое слово «пойдем», Доктор рванул в прихожую и в чинной позе замер у входной двери, ожидая, пока хозяин соберется и пристегнет к ошейнику длинный кожаный поводок.

10.01.2017

Клубничные войны, гл. 1